Было отвратительно. Было мерзко. Он никогда не любил воду. Нет, это мягко сказано. Он ее терпеть не мог. Эта жидкость всегда охлаждала воздух и землю, прекрасную, раскаленную, потрескавшуюся от жары землю. И превращала все в осклизлую аморфную кашу. Он знал, что для многих живых существ влага просто необходима, без нее нет жизни ни зеленому, ни животному миру. Но для него вода несла море неприятных моментов.
Он мог бы и дальше свивать в кольца свое  почти двухметровое тело  в одной из пещер горной цепи, но и тут ему казалось недостаточно тепло. Ветер – еще один любитель охлаждать – заносил сюда мелкие капли – брызги, заставляя дракона вздрагивать от отвращения. Нет, оставаться здесь было неразумно. Конечно, выползать в такую погоду туда, к лужам, тоже не решение. Но не зря духа металла мог понять не каждый. Ведь он решил, что чем скорее найдет жаркое место, тем лучше. А ждать, пока небесная вода окончательно высохнет, глупо, его тело и вовсе охладиться и тогда он станет похож на жабу во время зимовки. Тем более, он уже чувствует присутствие неподалеку того, что он так долго и упорно искал.
Покинув свое пристанище, он целенаправленно пополз в сторону горы, скрывавшей в своих недрах невероятный жар. Тело его вмиг приобрело светло – серый оттенок, но морда все так же пылала, как раскаленная лава. Земля под ним дымилась и исходилась паром. Правда, и он стремительно терял тепло. От того очень торопился, не размениваясь на такие мелочи, как осмотр местности.
Горя все ближе и ближе. Вот он уже стремительно взбирается по склону,  при движении сталкивая мелкие камешки вниз. Желанное тепло так рядом, всего пара извивов его змееобразного тела и вот он уже может заглянуть вниз кратера, почувствовать желанный поток раскаленного пара, невидимый глазу, но тем не менее, вполне реальный. Удовлетворенно вздохнув, он стал осматриваться в поисках удобного спуска вниз. И только сейчас заметил нечто красное неподалеку. Он уже достаточно остыл, так что не мог разглядеть, кто же именно это был. Но все же помедлил, решая, стоит ли данное событие его внимания или нет.

Красное пятно двигалось, но приближаться не собиралось. В конце концов, он просто принял сгусток красок за какое-то живое существо, которое не собирается с ним связываться. Это вполне его устраивало. Он заглянул в жерло вулкана, жмуря свои беззрачкоые глаза. Внизу отчетливо виднелось оранжевая река с черными вкраплениями. Иногда одни пятна пропадали, словно проваливаясь в яркое варево, а их место тут же занимали другие. Как же ему хотелось там очутиться, понежиться в вязком вареве. А удобного спуска не видно.
Он уже и думать забыл о присутствии еще кого-то. Прополз пару метров туда, обратно, не отдаляясь от кратера. Замер, надул свой капюшон, стараясь немного согреется. Крыльев у него, как у «других» не было, и летать он не мог. Не мог даже планировать – а это обидно. Многое, что кажется сложным, вмиг обрело бы решение. Как давешний спуск к примеру.
Нет, он не видел никаких путей к решению этой проблемы. Но холод, что все быстрее пробирался под оксидную оболочку, здорово ускорял принятие решений. Он уже даже примерился воспользоваться дальним, чуть более шероховатым, чем другие склоны. Но тут произошло непредвиденное. Как всегда, в такую погоду он терял свою подвижность и присущую еще небольшому телу ловкость. Потому нет ничего необычного, в том, что когда он ненароком подполз слишком близко к краю кратера, он не удержался и сверзился вниз.
Высота была порядочная и если бы внизу оказался камень, дракон точно расшиб бы себе голову. Но внизу была лава, замечательная, горячая лава. Она приняла его в свои ласковые объятья, словно мать. Он  рухнул в ее поток без шума и кучи брызг. Словно медленно погрузился, слился в единое целое с породившим его огнем, лишь несколько тяжелых капель взвились в воздух, мгновенно превращаясь в черные сгустки. На какое-то время поверхность вновь приняла свой первоначальный вид. Но вот в оранжевом потоке появилась ярко-красная искра, затем голова и часть туловища, вновь приобретшего свинцовый оттенок. Дракон не стел выплывать полностью. Он повертел головой и отправился на тот одинокий островок, что был единственный клочком тверди в этом огненном море. Впрочем, и на сушу, он не стал выбираться полностью, оставив в лаве большую часть тела. Положив голову на камень, он закрыл глаза и погрузился в дрему, которая должна была вскоре перейти в крепчайший сон.

Он так хорошо задремал, как вдруг сверху на него обрушился целый ледяной поток. Во всяком случае, так ему показалось спросонья. Он недовольно дернул телом, словно стараясь стряхнуть холодные капли. Но в этом уже не было необходимости. От дождевой воды стался лишь пар. Дракон не спешил открыть глаза, все еще надеясь соскользнуть в теплые объятья сна. Но тут камень под его головой задрожал. Дух металла отчетливо ощутил раздражение вулкана, покой которого так грубо был нарушен.
-Вулкан не очень-то рад, что его покой нарушили целых два дракона.
Он лениво приоткрыл один глаз и уставился на красную драконицу, что расположилась на камне неподалеку. Так вот кем оказалось то живое пятно. Крылатая, четыре лапы, как  и других существ, именующих себя драконами. Чужая. Похоже, эта характеристика подходила ко всем. Подобных ему просто не существовало. Значит, равных и достойных тоже. Он вновь прикрыл глаза. Чтобы разговаривать зрение не нужно. Другое дело, что болтать он не любил, но сейчас явно придется выдавить из себя хоть пару слов.
Гнев огненной горы его не сколько не тревожил. Что может сделать ему вулкан? Извержение? Огонь – его стихия, он будет только рад увеличению потока лавы. Камни? Тоже не угроза. Уйти с головой в огненную реку, на самое дно из жидкого, даже желеобразного варева и переждать. Валуны не смогут мгновенно достичь его укрытия, завязнут в лаве и начнут плавиться. В общем, он не видел никаких поводов для беспокойства. Но высказать все это было слишком сложно. Такое длинное предложение или даже несколько. Он просто не способен на такой подвиг.
Дракон приоткрыл глаза и вновь посмотрел на свою соседку. Он умел искать рудные жилы причем не только в земной тверди. В живом организме тоже немало металла. Конечно, большая часть выпадает на долю железа, но соотношения других всегда индивидуально.
- Ты любишь сталь? – ни к лугу ни к лесу. Он привык, что многие после нескольких минут общения с ним, махают лапой на странное существо, лишенное логики и идут общаться с собратьями по разуму. Но не собирался меняться, от того, что просто не мог. Да и зачем?

-Могущественный Н'горо обещает вышвырнуть нас наружу с потоками лавы, если мы не уладим этот щекотливый вопрос, - эта реплика красной осталась без ответа. Хотя он и понимал, что самка будет  и дальше развивать эту тему. Так что следует все-таки как-то отреагировать, чтобы не заставлять ее напрягаться и не засорять свои уши бессмысленной информацией. Так что он неопределенно дернул кончиком хвоста, давая понять что ему, собственно , все равно.
-А ты любишь открытый огонь? – вопросом на вопрос. Он задумался. Однозначные ответы ему не нравились. Сложно ответить да или нет, ведь прибегая к этим понятиям он исключает все другие возможности. А ведь форм огня много и все они по- разному прекрасны, все дороги, неповторимы… Он мечтательно уставился на оранжевую лаву, наблюдая за танцем черных точек-сгустков. Он уже забыл, кто и что у него спрашивал. И ответ, соответственно, дать запамятовал тоже.
Но тут, краем глаза он заметил движение. Повернув голову, он заметил прямо перед мордой диковинный черный шар. Это явно был огонь, но в таком виде он не видел его еще никогда. Заинтересованно хмыкнув, он поднял голову и часть тела, чтобы свободно действовать своими лапками. Приблизившись, дракон внимательно осмотрел его со всех сторон. Страха он не испытывал, только безмерное любопытство. Впрочем, ужас, как таковой, никогда еще не стучался в душу дракона. Протянув ручки, он пробежал пальцами в каком-то миллиметре от поверхности шара. Да, необычно. Пожалуй, работа хороша и в некотором роде, уникальна. Да, уникальная. Дракон попытался осторожно взять шар в руки, но тот мгновенно разлетелся брызгами злого черного огня. Температура внутри шара было огромна и при распаде оболочки загорелся даже воздух. Глаза духа металла в восторге расширились. Тело поспешно впитывала так бездарно растраченный жар. Раскаленная морда стала еще ярче и приобрела почти желтый цвет.
-Прекрасно,- выдохнул он, чуть качнув головой в знак почтения к искусству мастера, создавшего такое. Воздух вокруг желтой морды рябил от жара. Сам дракон не мог создавать огня и выражал восхищение без малейшего намека на зависть.
-Ты такой же, как остальные из Народа?
Он вновь задумался. Как можно уже было заметить, любые мелочи заставляли драконы впасть в прострацию, размышляя о вещах, связанных или вовсе не связанных с предметом разговора. Вот и сейчас, перед тем, как ответить, он тщательно обмозговал все аспекты.
-Народ? Я не принадлежу ни к какому Народу – он вновь принял лежачее положение, на этот раз свившись в кольцо. После подобного подогрева, в помощи лавы он уже не нуждался. - Я - есть я. Все остальные - другие.

Камень под его головой больше не вздрагивал в гневе. Он не стал искать причину. Вулкан успокоился и ладно. Его состояние волновало дракона в последнюю очередь. Ну, разве что это не касалось температуры  и наличия лавы.
-Народом называют всех детей демиургов сего мира... Ты что, не их дитя?
Ну почему она задает вопросы, ответы на которые будут такими длинными. Он недовольно фыркнул, в предвкушении построения предложения поле десяти слов. Самка получит ответ намного скорее, чем ожидает, ведь  тема собственного происхождения была любимой пищей для размышления дракона. Не раз, лежа в одиночестве и тишине он возвращался к этому вопросу, вспоминая все обстоятельства своего появления на свет. А это событие он помнил в мельчайших подробностях.
- Меня пробудила искра,- голос его стал глухим, будто он снова переживал то давнее событие. – Тогда я обрел свою самость. Из бытия «до» в жизнь я перешел сам. Значит ответ – нет. Я не являюсь ни чьим производным.
Он думал, что на этом вопросы самки иссякнут. Но нет, ей, похоже, хотелось поговорить. Он никогда не понимал тех, кто стремится обмениваться своими мыслями и чувствами с помощью слов. Что толку? Все равно не передать всей первоначальной глубины.
- Почему ты не путешествуешь и живёшь с братьями и сёстрами? Тебе легче быть одному?
Вновь пауза. Не следует торопиться с ответом, даже на самые легкие вопросы.
- Я был один до рождения. Там в темноте только я. Значит и сейчас, живя, даже в обществе других я один. Потому то не чувствую присутствия кого-то в своих мыслях. – Он чуть помедлил и добавил, как ему казалось, сущую мелочь. – Тем более, в одиночестве лучше размышлять.
Она назвала свое имя. Он знал, что у других это принято. Так выражается почтение к другой особи. Или просто вежливость принуждает назваться. Сам он необходимости в имени не видел, себя никак не именовал и ни с чем не ассоциировал. Но иногда, чтобы тебя понимали, необходимо быть хоть чуть-чуть похожим. Вот он и позаимствовал имя у металла, что так напоминал  цвет его шкуры.
-Условности общения. Ну что ж, тогда пусть моим именем будет Тантал.

Он слушал внимательно, стараясь, чтобы его мордочка не приняла презрительного выражения. Эту чушь про родителей он уже слышал. Впрочем, такого мнения придерживалось большинство ей подобных. А откуда они это знают? Демиурги создали мир, они создали нас и теперь вечные наши покровители… Мама, папа - пустые слова. Нет, конечно, без помощи Больших Источников тут не обошлось. Но неужели ни один дракон не задавался вопросом: а откуда взялись эти самые демиурги? Кто их создал? Из чего они создали мир. Нет, дух металла не знал ответы на эти вопросы, но он твердо усвоил одну вещь – эти «мамы» и «папы» скорее строители, чем творящие. И если стихии носят отпечаток их сознания, то существует в этом мире одна субстанция.  К которой демиурги не имеют никакого отношения. Субстанция, заставляющая мешки из костей и мышц стать драконами. Душа. А душа – это и есть он. Ведь сознание гаснет тогда, когда уходит эта таинственная материя. Если самке еще не приходили подобные мысли в голову, то он и не станет говорить об этом. Пожалуй, стоит только добавить.
- Они так говорят – другие верят. Я знаю – они создатели тела, но не сознания. Они мне не родители.
Драконица был на редкость рассудительна, чего сильно  не хватало другим представителям ее вида. Пожалуй, ее слова – не обычные пустышки, над ними можно и поразмышлять. Что он и сделал, глядя на мирно спящую Алую Звезду. Наверное, стоил сказать, что ее имя красивое. А это так? Дракон погрузился в до боли знакомую пучину сомнений. Прокручивая весь их разговор, он вспоминал, что следовало сказать еще, а о чем можно было умолчать. Нет, общение с другими сложно, оно протекает по каким-то своим законам, ему не известным. В конце концов, мысли его стали ленивы и смазаны. Он сам не заметил, как заснул.
Впрочем, отдыхал он не долго. И когда открыл глаза, соседка еще почивала на своем камне. Он довольно хмыкнул, радуюсь, что теперь ему никто не помешает и стал исследовать вулкан. Нет, ползать по дну кратера было не обязательно. Он просто сосредоточился на поиске рудных жил. Тут его ждало разочарование. На дне кратера, глубоко под слоями лавы было лишь несколько слоев титана. И все. Слишком мало, слишком пусто… Ему придется искать дальше. Но для начала, нужно еще подняться наверх. Тут-то он и вспомнил про угрозы огненной горы. Пора немного встряхнуть старика и выехать отсюда на ярко-оранжевом языке. И тепло, и быстро. И сил тратить почти не надо. Но подполз к самому краю своего островка, протянул ручку над лавой и чуть шевельнул пальцами, словно пытаясь за что-то ухватиться. Титан его услышал, отозвался низким гулом и устремился к поверхности. Вулкан проснулся. И теперь он был просто в ярости. Правда, его гнев был направлен лишь на дракона. Ворчливый старик безошибочно распознал, кто пытается вырвать опору из- под его «ног». Стены кратера затряслись, лава пошла пузырями. Огненная гора готовилась исторгнуть из себя самонадеянного дракона. Глаза духа металла торжествующе блеснули. Он опустился на камень, готовясь к погружению в испепеляющее варево.

Вулкан сотрясали судороги. Сверху сыпались камушки, сначала совсем мелкие, потом все больше и больше, Лава бурлила, уровень ее быстро рос, уже почти скрыв под собой островок, на котором он лежал. Дракон блаженствовал. Температура перед извержением увеличивалась так быстро, что морда духа металла вновь стала желтой. Он жмурился, нежась в кипучей ярости старого вулкана, и лучше климата просто пожелать нельзя. Где бы только отыскать столь же необузданную и горячую стихию, недра которой будут полны металла?
Алая Звезда проснулась. Впрочем, спать в таком грохоте мог разве что глухой. И то он рисковал превратиться в мертвого, получив здоровенным камнем по голове. Самка  завозилась на своем камне. В лапах у нее появился уже известный ему сгусток черного огня. Однако сейчас красная не собиралась творить из него шар. Эта была огромная сфера, которую драконица швырнула в бушующую лаву. Старается утихомирить стихию? Зачем? В этот момент ему очень хотелось, чтобы на сей раз у Алой ничего не получилось. Сфера скрылась под лавой и тут, наконец, вулкан вышел из себя.
Последняя судорога и дракона накрыло с головой огненной волной. Он сжался в тугой клубок, спрятал голову в извивы тела, чтобы вовремя движения наверх не зацепиться и не удариться о стены. Он был пассивен, зная, что лава сама вынесет его на поверхность. Дыхание задерживать он не умел, но дело в том, что воздух ему вполне могло заменить любое испарение газа. Дракон мог дышать раскаленным водородом, так что сейчас, в огненном потоке, дискомфорта не чувствовал.
Он не знал, сколько это продолжалось. Чувство времени никогда не входило в число его талантов. Просто в определенный момент температура стала падать, а лава густеть. Тогда-то он и выпрямил тело, устремляясь туда, откуда в лаву проникал холод. Вскоре его морды коснулся холодный воздух. Дракон сначала дернулся назад, но сообразил, что в остывающей лаве рискует завязнуть. Потому вновь двинулся вверх. Тело почувствовало каменную твердь, и он поспешил забраться на валун. Отряхнув капли лавы с кожаного капюшона, он осмотрелся, стараясь сообразить, где оказался. По склону, горную долину стекал оранжевый язык, быстро приобретающий цвет вязкой красной глины. Извержение было не сильным, как раз для транспортировки одного субъекта из кратера, так что особого вреда живым существам опрометчивая выходка дракона не принесет. Впрочем, это его мало волновало. А вон и Алая Звезда, всего лишь в пару метрах от него у строилась на большом, чуть оплавленном гневом горы, камне. Он задумался на мгновение, сможет ли самка чем-то помочь ему. Наверное, все - таки подскажет направление, она ведь крылата. Он покинул свой камень и пополз в ее сторону по остывающей лаве.

Самка заметила его и поковыляла в его сторону. Выглядела она чрезвычайно усталой, лапы еле переставляла и даже ее красная чешую, так ярко блестевшая до этого, cтала какой-то бордово-тусклой. Он же вовсе не чувствовал усталости. Жар, впитанный его телом, позволял не мерзнуть снаружи и мыслить довольно четко. Он не понимал, от чего Алая так поникла. Наверное, из за того, что создала такой большой сгусток перед  извержением. Его способность тоже порой требовала немалых усилий, а лучшим лекарством был сон. Но после случившегося драконица врятли сможет заснуть.
-Живой? – Алая отыскала место, где температура лавы упала наиболее сильно и она уже превратилась в черную корку. Дракон какое-то время наблюдал за ней, не двигаясь с места.- Повеселились…
Она почти упала на землю. Дух металла сощурился. Ее поведение ему абсолютно не нравилось. Он подполз к ней поближе и осторожно коснулся пальцами чуть приоткрытого крыла. Нет, тепло не собиралось  покидать ослабевшее тело. Значит ничего страшного, просто переутомилась. Убрав руку, он стал сплетать и расплетать длинные пальцы, словно разминая их после долгой работы. Они действительно затекли и чуть побаливали, словно он действительно тянул тяжелые пласты металла. Это неприятно, но быстро проходящее неудобство.
Он замер и почти не двигался, глядя на Алую Звезду и ожидая, когда она придет в себя. Наконец ее веки дрогнули, и она открыла глаза. В них вновь появился тот загадочный огонек не то коварства, не то какой-то тоски, что не могло не радовать. Он чуть шевельнулся, стараясь привлечь ее внимание.
-У тебя есть крылья и ты летаешь, - он указал на те шестые конечности, которых сам был лишен. – Может, ты видела с воздуха глубокие горячие расщелины?
Он хотел спросить, не почувствовала ли она там руду, но вовремя вспомнил, что другие вроде не способны на подобное. У каждого есть какой-то дар, недоступный остальным. Вот у Звезды – замечательное черное пламя. Так что, если она подскажет ему место расположение какой-нибудь глубокой пропасти, он будет ей благодарен. А там уже сам добудет искомое.

Отредактировано Тантал (2011-07-07 18:46:06)

-Есть одно место. Сухие и пустынные земли, зажатые между двумя хребтами Алаарских гор. Их называют Долиной Огня. Вероятно, именно там ты найдёшь то, что ищешь,- Алая указала ему направление. Он повернул голову, изучая путь, который необходимо пройти до того места. Горы не казались ему такой уж непреодолимой преградой. Конечно, сухая пустыня ему ни к чему, но около такого места наверняка найдется укромный уголок, в котором будет все необходимое.
-Сам доберешься? – она все время посматривала куда-то в противоположную сторону. Ветер оттуда дул влажный, из чего дракон заключил, что там протекает река. От одной мысли о воде его пальцы непроизвольно дернулись. Но его собеседницу тянет туда, как магнитом. Что ж, он ее задерживать не станет. Тем более то, что является тропой для змеи – пропасть для птицы.
- Сам доберусь, - эхом откликнулся он, уже пребывая в мыслях там, где вода такое же инородное тело, как огонь в озерном крае. Стоит поторопиться, пока воздух не охладил его тело, и он не превратился в вялую рептилию. А путь не близкий. Дракон обернулся, чтобы еще раз взглянуть на красную драконицу. Вероятно, он еще увидит ее – слишком огненный у нее нрав, чтобы дать миру зачахнуть под ласковыми лучами солнца. И. значит, настанет тот день, когда лава вновь затопит окружающие земли. Только не порожденная природой, а гневом назвавшейся Алой Звездой.
- Ты любишь сталь, -  вместо прощания. Он отвернулся и заскользил своей дорогой, быстро затерявшись среди  холмов - волн застывшей лавы. Ему уже казалось, что он чувствует на своей морде теплое дыхание пустыни.
----Выход из отыгрыша.