Проигнорированная Рим и, разумеется, оскорблённая до глубины души таким невниманием к своей любимой персоне, уже собиралась начать истерику, мол, как же так? Однако вместо этого она надулась, попыталась даже встопорщить чешую, хоть из затеи ничего путного и не вышло, а потом просто попыталась убить непонятное существо испепеляющим взглядом.Который точно так же провалился, явив миру вместо себя странный косой взгляд беременной лягушки. "Он сам виноват!!! Пусть извинится! Ты способна это сделать, да, давай, заставь его раскаяться! Если же не захочет, то унизь его, втопчи в грязь, размажь по облаку!" - так и вопило внутри оскорблённое самолюбие, отчего-то ещё и к Ритсо обращающееся, как будто не было её же частью, - "Приехали.. Я ещё и сама с собой начала говорить!" И продолжилась бы эта баталия со своим вторым Я, если бы неизвестное вдруг не стало совсем неестественно становиться больше и менять свой вид.
Теперь пред серой предстал весьма неприятного вида странный дракон, которых раньше узорчатая точно не видела. Во-первых, он несколько иначе был устроен, весь порванный, с обломанными рогами, чуть кривой чешуёй.. А затем этот нахал чуть на саму Норимайру не упал, при этом оглушительно визжа. Разумеется, та в ужасе отшатнулась, но скорее от внезапности этого падения и громкого звука. Потому и сердце, грозящее буквально вырваться из груди - так бешено оно колотилось - успокоилось, и круглые, словно две луны, глаза вернули прежний свой вид уже через минуту. С недобрым видом сощурившись, со всё возрастающим недовольством и отвращением, самка отмечала всё больше и больше изъянов, которые - она была готова биться об заклад - были, так сказать, сделаны специально для неё.
- И это всё? - громко фыркнула Нор, кривя губы, - да ты быстрее станешь моим рабом, чем я буду вопить от страха! Ты что, думаешь, мол, самка, значит, от первой сломанной чешки в обморок? Да как бы не так!
Демонстративно повернув голову, Ритсо сильно взмахнула крыльями, собираясь подняться чуть выше. Однако, не рассчитав силы, она умудрилась "распороть" неизвестного ровно посередине когтем одного из пальцев. И совсем не испугалась, даже с интересом уставилась на то, что будет. Вдруг он ещё что-нибудь интересное покажет? Если вдруг не умрёт от кровопотери..

- А, может, ты просто трусливая таракашка, которая умеет только и всего, что пытаться кого обмануть своими дешёвыми фокусами? - бесстрастно выдала драконица, хотя внутри всё кипело от гнева. Да кто он вообще такой, чтобы делать с ней такое? Несомненно, этому наглецу удалось вывести её из себя, однако баранье упрямство также осталось при самочке - сдаваться он не намерена. И даже тот интерес, вспыхнувший после случайной "раны", сгинул, освободив место для азарта и желания доказать собственную выдержку. Однако собеседник скрылся из виду, и, как показалось Нориме, вовсе избавил её от своего общества окончательно. Довольная драконица пожала плечами и уже собиралась было улетать отсюда, как что-то снизу, большое и странное, мелькнуло в поле зрения. Инстинктивно подобравшись, самочка кувырком шарахнулась в сторону. И по счастливой случайности успела: её только обдало холодом, а странное подобие её матери, Айедейл, промчалось мимо. Наверное, если бы Ритсо успела разглядеть хама как следует, то непременно бы испугалась и, скорее всего, тут же в панике скрылась, дабы больше не мучить свою психику и дальше. Но сейчас весь страх и даже чувство самосохранения оказались зарублены на корню вновь всколыхнувшимся гневом, который вот-вот был готов вылиться на горе-шутника.
- О, ну да. Так и есть: дешёвый трюк, пф. Знаешь, я была о тебе слишком хорошего мнения. Даже облик того драного кота казался гораздо более впечатляющим, чем это жалкое подобие моей матери, - драконица уже открыто нападала на существо, задевая его самолюбие, а также провоцируя на одну авантюру. Разумеется, особой надежды выиграть у Рим не было, хотя и адекватно мыслить серая сейчас точно была не в силах.
- Если ты действительно считаешь себя мастером, то предлагаю сделку: если ты меня напугаешь, то я всем буду рассказывать о тебе, а сюда никогда больше не сунусь. Если же я смогу не вскрикнуть или не зажмуриться ни одного раза от страха, то ты становишься.. Моим слугой до кона жизни, - осклабившись в ядовитой ухмылке, Норима показала язык обидчику и стала ждать ответа.