---> Начало игры <---
Он…
Он есть…
Мысли текли неторопливо, и голова совершенно не собиралась начинать разгребать мусор, скопившийся на их пути, чтобы ускорить движение. Стоп… А откуда там мусор?
И вообще, откуда он об этом знает?
И кто – он?
Предположим, на последний вопрос можно было еще худо-бедно дать какой-либо ответ. Он – это он, и он есть. Просто, лаконично и не поспоришь. А вот со всем остальным надо было разбираться, как говориться, на примерах, причем, желательно столкнувшись носом. Не сильно, но чувствительно. Так, чтобы была уверенность, что он с чем-то столкнулся…
Ото всех этих мыслей сильно затекла шея. Откуда он знал, что такое шея, и почему она должна затекать, он представления не имел. Зато знал, как с этим можно бороться – всего-то нужно поменять положение в пространстве. Однако, попытавшись выполнить намеченное действие, столкнулся с первой проблемой. Как и хотел – носом.
Его мир был неожиданно мал. Так мал, что даже развернуться в нем толком не получалось. А еще он был неожиданно тверд, и нос после столкновения начал противно ныть. Что такое боль он еще не знал, но уже успел ощутить во всех подробностях. Зато узнал, что за болью, как правило, приходит злость. Раз это его мир, то кто смеет говорить ему, что он мал? Мир нужно расширить!
С этими мыслями драконенок ударил твердую оболочку. Но на этот раз он стал умнее, и стенка встретила не чувствительный нос, а когтистые лапы. Правда, лапы тоже оказались чувствительными, но кроме этого были еще и сильными. Достаточно сильными, чтобы после пары ударов он почувствовал – его мир неожиданно расширяется…

Кусок скорлупы не выдержал предательского удара изнутри и треснул. Сначала. А потом и вовсе отвалился. Получившееся отверстие тут же заполнил золотистый глаз – удивленный и восторженный. Впрочем, глаз недолго любовался пейзажем – через пару секунд он исчез, а удары возобновились.

То, что он увидел, ему понравилось. Там было так просторно и… красиво? Да, именно красиво, хоть он пока и не до конца понимал значение этого слова. А еще он знал, что пришел сюда не просто так. Что-то его звало к себе, манило и заставляло работать усердней…
И он последовал за этим зовом, разнося на кусочки остатки своего прежнего убежища.

Здравствуй мир. Это я!..

Он есть. Он здесь. Он жив.
После нескольких минут упорной борьбы со скорлупой, последняя сдала свои позиции и выпустила драконенка из плена.
Долгожданная свобода нахлынула так неожиданно, что он по началу даже растерялся. Мир, совсем недавно состоявший из небольшого яйца, вдруг расширился до размеров пещеры – с высоты своего маленького роста, она казалась просто огромной.
Он сидел на обломках своего первого дома и, едва ли не раскрыв рот, смотрел, как переливаются бока других яиц (он, правда, не знал, что это яйца), как играют блики на стенах его нового мира. Он любил этот свой новый дом.
Целый мир. Его мир.
Драконенок оторвал глаза от созерцания пещеры, потер лапой мордочку и чихнул. От резкого движения его уронило на спину, и он возмущенно пискнул. Впрочем, драконенок тут же перевернулся и встал на лапы, пока еще путаясь в их количестве, качестве и наличие. Остальные конечности помогать ему в трудном деле первых шагов так же совершенно не собирались. Поэтому пришлось вернуться в исходное, сидячее положение.
Но он был здесь не один.
Его мать, прекрасное создание, которое несколько минут уже как смотрела на своего сына, наконец, шагнула вперед и коснулась его носом. От этого прикосновения (а больше он его неожиданности) драконенок снова чуть не упал, но успел вовремя поймать разъезжающиеся лапы и вернуть их в исходное положение. Слова пролетели сквозь него волной, полной любви и нежности, и пусть он пока мало, что понял из сказанного, он почувствовал их силу, как чувствовал свою любовь к говорившей. К своей матери.
Драконенок все-таки упал, перевернулся на спину и обнял морду матери всеми лапками, ласково мурлыкая какую-то мелодию. Ему было хорошо, тепло и уютно рядом с этим огромным существом.
-Ма-а-ама.

----Начало игры
Она уже проснулась, но открывать глаза было лень. Хотелось всю жизнь пролежать в этой уютной темноте. Жизнь? Значит, она живет? Похоже, для этого надо двигаться, куда-то пробиваться, что-то рушить… Она знала это, но откуда? И если это действительно так, прискорбно. Жить ей уже не нравиться.
Дракончик не пошевелился. Она лежала в полом яйце, опустив мордочку между передних лапок. Она чувствовала, как исчезает воздух, но ей было все равно. Она не хочет появляться на свет. Вот так и останется, нерожденной. И вероятнее всего, так бы и вышло, если бы не пресловутый инстинкт выживания. Когда легкие уже горели от нехватки кислорода, дракончик вздернул голову и судорожно ударил лбом в скорлупу. Этого было недостаточно, но на дольше малышка была не способна. Она все билась и билась лбом, пока перед глазами не заплясали цветные круги. Но скорлупа, наконец, поддалась, и в темное царство проник свет.
Малышка недовольно зажмурилась. Вот, еще одно подтверждение, что снаружи ничего хорошего ее не ждет.  Воздух проникает черев маленькое отверстие, она может дышать, и больше не надо. Дракончик попытался вновь свернуться в колечко и погрузиться в сон, но не тут- то было. Скорлупа, один раз давшая трещину, уже не собиралась удерживать своего разрушитель внутри. Зеленоватая оболочка раскололась и малышка вывалилась наружу.
Здесь было слишком светло. И холодно. Маленькое кожистое тельце задрожало, ярко-голубые глаза прищурились, скрывая странные зрачки. Дракончик попытался сделать шаг, но неуклюже упал на пол. Это ее окончательно добило. Пропади оно все пропадом, она возвращается обратно! Кое-как самочке удалось доползти до скорлупы и зарыться под осколки. Там она свернулась клубочком и недовольно фыркнула. Первый день жизни безвозвратно испорчен.

Отредактировано Актиномицес (2011-03-07 23:51:30)

- У тебя нет гривы
В голосе матери слышалось удивление. Дракончик остановился и насмешливо фыркнул.
- Вот видишь! У меня даже гривы нет. А ты меня все умываешь.
И побежал дальше, чтобы родительница, если рассердится, не сразу его догнала.
Он все-таки ошибся.
И хвост сестры, насмешливо (как показалось малышу) покачивавшийся перед его носом, был тому подтверждением. Впрочем, сие знание не слишком смутило драконенка.
- В таком случае, - он оставил в покое пятую (или уже седьмую?) конечность сестры и повернулся к той части тела, которая обращалась к нему, - здравствуй, голова.
Дракончик просто светился любопытством и оптимизмом, разглядывая новую сестру. Он успел отметить, что она очень похожа на мать, причем похожа гораздо сильнее, чем он сам. Впрочем, его это ни сколько не смущало. Более того, даже заставляло с еще большим любопытством ждать знакомства.
- А я… - дракончик вдруг замялся. – А я… а я – Гондор! – вдруг выпалил он.
Он не знал, что его заставило назваться этим переплетением букв, но оно было таким знакомым, таким родным… Гондор наклонил голову и, закатив глаза к потолку, облизнулся, словно пробуя слово на вкус. Судя по всему, оно ему понравилось, так что через несколько секунд, дракончик снова вернулся в свое обычное шальное состояние и повторил:
- Да, я – Гондор… А ты?
Подошла мама, и он предусмотрительно отскочил в сторону. Правда, скорее, от переполнявших его чувств и ощущений, чем от реальной опасности. Мама поприветствовала нового члена их семьи, и Гондор успокоился.

Неудача в поиске головы совсем не смутила брата. Он вежливо поздоровался и вдруг произнес незнакомое слово. Как он себя назвал? Гондор? Что бы это могло значить? Драконица внимательно посмотрела  золотому в глаза, пытаясь понять, что он этим пытался сказать. Во взгляде брата она прочла задумчивость и одновременно гордость. Это название – нечто, принадлежащие только ему. И правда, как он поймет, что обращаются именно к нему?
А как же зовут ее? Драконица задумалась. Она попыталась прислушаться к себе. Вдруг что-то шепнет на ушко и ее имя? Пустота. Самочка очень огорчилась. И что же ей делать? Кто даст ей имя?Правильное имя, которое станет частью ее? Ведь никто не знает ее лучше, чем она сама.  И вдруг ее взгляд упал на корень. Кривой, раздвоенный, он упрямо пробивался сквозь утоптанные пласты земли. Раздвоенный, ветвящийся… Актиномицес! Да, это она. Новопоименованная самочка счастливо зажмурилась. Такое необычное и похожее на нее. Но длинное. Для друзей можно сделать его покороче.
- Я Актиномицес. Но можно просто Тина, - ответила она брату.
Мать лизнула новорожденную. Интересно, зачем она это сделала? Тина с интересом посмотрела на мать, но та уже на что отвлеклась. Проследив за ее взглядом, драконица заметила странное движущееся синее пятнышко. Оно летело по воздуху и при этом издавало громкий треск. Малышка еще не чувствовала голод, который мог натолкнуть ее на мысль, что появившееся существо может быть неплохой закуской. Потому она просто застыла, наблюдая за пришелицей. Прародительница была спокойна, а значит и Тине волноваться нечего. Тем более существо слишком маленькое, чтобы причинить ей вред.
А почему оно так шумит? Тина решила подойти. С огромной осторожностью она направилась к синему пятнышку. Лапы поначалу дрожали, крылышки то и дело раскрывались, словно пытались удержать тело в равновесии. Но каждый шаг получался все лучше и лучше. Сосредоточившись на своих лапах и на том, что под ними, Тина на некоторое время потеряла из вида стрекочущее существо.

- Тина... - задумчиво протянул дракончик. Сокращение ему понравилось, оно было простым и понятным, а к большому количеству букв в своей жизни ему только предстояло привыкнуть. - Рад познакомиться, Тина.
Гондор припал на передние лапы, вильнув хвостом и приглашая сестру устроить дружескую возню по случаю знакомства. Именно как, по мнению дракончика, и следовало отмечать подобные знаменательные события. Но сестра, как впрочем, и мать, его радости не оценили и не спешили принять участие в предложенной игре, что не могло не раздосадовать малыша. Впрочем, ненадолго. Кажется, первый день рождения так зарядил его энергией,  что Гондор еще долго не сможет успокоиться и заставить себя сесть спокойно. Проследив взгляды драконов, он заметил странное существо, усевшееся на камень. Нет, непонятный треск Гондор слышал и раньше, но он не обращал на него внимания, занимаясь более любопытными вещами. А теперь же его заинтересовало, что же такого необычного и интересного нашли мать и сестра в этом нечто? Тина первой решилась приблизиться, но и дракончик тоже не хотел остаться в стороне от намечающегося развлечения, а потому поспешил к камню, на котором устроилось блестящее существо.
Однако он обошел Демиурга с другого бока, нежели его сестра, и потому старый валун закрыл на некоторое время от него намеченную цель. Впрочем, Гондор не стал унывать и сделал большой прыжок в сторону, замерев, как охотник, выслеживающий жертву. Точнее, это ему казалось, что он похож на великого охотника, прячущегося в густом кустарнике, но со стороны вид прижавшегося всей шеей к земле дракончика вкупе с торчащим вверх, практически под прямым углом к земле хвостом, был достаточно забавен.
В тоже время, в крови Гондора проснулись первые отголоски генов хищника. О, такой зверь вряд ли будет когда-нибудь питаться травой и листьями. Вот и сейчас наметив перед собой первую в своей жизни цель, дракончик прыгнул. Естественно, не рассчитал прыжок, лбом врезавшись в камень, и красиво сполз вниз. Сам Гондор практически не пострадал, если не считать внезапной головной боли, которая скоро прошла, да брызнувших из глаз искр, от которых на несколько минут он утратил возможность видеть. Гораздо больше пострадала его гордость. Да и добыча, ехидно жужжа, куда-то полетела.
А юному дракону только и оставалось, что щелкать от досады зубами, наблюдая за ее полетом. И его вдруг заинтересовала новая мысль.
- Мам, а мы будем летать? – внезапно спросил он, потирая лапой шишку на голове.

Когда Тина подошла совсем близко к синему существу, она вдруг услышала треск с другой стороны камня. Потревоженное резким звуком, стрекоза покинула камень и перелетела на другой, чуть не задев при этом крыльями макушку Тины. Та невольно пригнулась, пропуская стрекочущий шарик над головой. Грустно посмотрев ему в след, Актиномицес решила разобраться, что же произошло. Обходить камень было лень, поэтому она решила залезть на него. Уцепившись лапками, драконица подтянулась, заскребла задними лапками по гладкой поверхности. Крылья беспомощно трепыхнулись. Интересно, а зачем они ей? Все время дергаются, словно пытаются поднять ее в воздух. Наверное, Тина когда-нибудь сможет летать так же, как и стрекоза.
Немного помучившись, она все-таки смогла забраться на верхушку камня. Осторожно подошла к краю и посмотрела вниз. Ее брат тер лапкой голову. Видимо он тоже пытался поймать стрекозу. Но не преуспел.
- Мам, а мы будем летать? – спросил золотой дракончик.
- Наверное, будем, - Актиномицес, хитро прищурившись, смотрела на Гондора сверху. С этими словами Тина подпрыгнула вверх и отчаянно заработала крыльями. Ничего путного из этой затеи не вышло, и дракончик плюхнулась на пол рядом с братом.
- Будете. В свое время, - послышался голос матери.
–По крайней мере, вниз мы летать уже умеем, - философски заключила Тина, отряхиваясь от земли.
Поднявшись, она задумчиво посмотрела на синий шарик. Опыт брата показывал, что данное существо им пока не по зубам. Значит надо найти новое занятие. С кем это там говорила прародительница?
Актиномицес  неторопливо направилась к Демиургу. На полу, рядом с матерью она увидела маленький комочек, покрытый шерсткой. Подойдя поближе, Тина рассмотрела, что это дракончик. Еще один родственник. Окинув взглядом пещеру, драконица увидела еще много яиц. Так, похоже, количество родни у нее будет достаточным. Как только у всех имена запомнить?

- Наверное, будем.
Гондор огляделся, пытаясь понять, откуда идет голос. Когда вариантов больше не осталось, дракончик поднял голову вверх, и встретился взглядом с сестрой.
«Как она туда попала?» - мордочка малыша забавно вытянулась от удивления.
В следующий момент Тина решила проверить возможность полета прямо сейчас, и брату пришлось экстренно уворачиваться, чтобы не быть раздавленным. Дракончик упал на спину и перекатился на другой бок. Крыло неуклюже подвернулось, и Гондор пискнул, больше от неожиданности, чем от боли. Последние фаланги длинных пальцев, на которые была натянута летательная перепонка, оказались прижаты к полу его чешуйчатым боком. Однако Гондору удалось самостоятельно перевернуться на живот и высвободить многострадальную конечность из-под своей тушки.
- Вниз летать – невелика премудрость. Всего-то надо иметь обрыв и желание. – буркнул он, поднимаясь на лапы и складывая крылья на спине. Причем за этим сложным процессом надлежало внимательно наблюдать… что дракончик и делал. А когда он закончил, то внезапно обнаружил, что остался один – внимание матери и сестры было сосредоточено на ком-то новом. На еще одной сестре. Не желая оставаться неосведомленным, Гондор подбежал к своей семье. Бегал он забавно, еще не до конца контролируя свои движения, часто заваливаясь то на один, то на другой бок и смешно перебирая при этом лапами. При этом его пару раз заносило, когда на пути возникали особо крупные камни, которые надлежало обходить.
Так или иначе, но до цели он добрался, по окончанию пробежки затормозив всеми четырьмя своими лапами, и одной маминой. Той, в которую он случайно врезался, не рассчитав поворот. И снова оказался сидящим на земле. Благо, на этот раз ему удалось сохранить равновесие и не поприветствовать носом пол, как в предыдущих случаях.
- Привет, Елька! – дракончик высунул кончик языка и наклонил голову, разглядывая новую сестренку. Ему вдруг пришло в голову, что и мама, и сестры не похожи на него самого, и юному дракончику стало жутко любопытно, почему это так.
- Мам, а мы же все разные, правда? – Гондор поднял глаза на Демиурга. – Но почему?