- М-да... - протянул золотистый дракончик. - Быть одинаковыми не слишком-то интересно.
Он с сомнением оглядел сначала себя, потом Ельку, потом Тину... Тину. Кстати, где она?
Гондор снова поднялся на все четыре лапы, пошатнулся, но удержал равновесие и огляделся. Насколько хватало глаз, вокруг был на редкость однообразный пейзаж – яйца, яйца, яйца... Однообразный, если отбросить тот маленький факт, что каждое яйцо имело свой неповторимый рисунок, форму, цвет. И от всего этого обилия просто рябило в глазах. И темно-зеленая, успокаивающая окраска спинки сестренки была заметна из лап вон плохо на этом фоне.
Драконенок взмахнул хвостом, расправил, а затем снова сложил крылья и скептически оглядел плечо матери. Нет, туда он сейчас не залезет – слишком высоко и скользко – чешуя Демиурга словно светилась изнутри, отбрасывая легкие блики на все, что окружало Мать-Землю. Неприступная крепость.
Снова обратив взор на младшую сестру, Гондор краем глаза отметил движение.
Так и есть. Зеленая спинка Актиномицес исчезла за поворотом.
"Куда это она собралась?" - в душе дракончика проснулось любопытство и сразу же принялось грызть этого юного непоседу.
Мать говорила еще что-то про мир, но Гондор уже не слушал ее. Теперь ему хотелось узнать, что же находится там, за поворотом стены.
Еще одна пещера?
Пока в жизни Гондор встретил только два мира: первый – яйцо, в котором он спал, а второй - эта пещера, в которой он проснулся. Но где-то в глубине души дракончик понимал, что этим все не ограничивается. Просто не может ограничиться.
- Даа... - протянул он, не сводя глаз с выхода. - Кажется, я еще слишком маленький, чтобы понять такие вещи.
Не слишком уверено, но все же. И не понятно, на что именно он отвечал.
Гондор сорвался с места и, изо всех сил лавируя между пристанищами еще не рожденных драконов, бросился догонять Тину. С каждой тренировкой бег давался ему все лучше и лучше... Но следить за лапами все-таки нужно иногда. Увлеченный целью дракончик умудрился споткнуться прямо возле выхода, на небольшом пятачке земли, свободной от яиц, но не расчищенной от мелких камешков. Для больших демиургов они, наверное, были просто пылинками, но золотистому малышу хватило, чтобы по инерции продолжить путь уже кубарем, и таким образом влететь в портал выхода. Не самое торжественное вступление в мир, вы не находите?

-> Куда-то за сестрой

Гондор
Актиномицес
- Переход в Речную Долину, окончание отыгрыша.
Перерасчет опыта:

Отредактировано Мастер (2011-04-11 20:25:04)

Покрутив головой и не найдя ничего интересного в зоне видимости (посмотреть назад дракончик не догадался), Велнар сделал несколько неуверенных шагов. Лапки подгибались, но малыш шёл. Откуда-то долетел порыв ветерка. Что это? Как много запахов и звуков... И живот болит. Последняя мысль была несколько не по теме, но голод настойчиво напоминал о себе. Дракончик понял (или почувствовал), что в этой большой пещере нет ничего съедобного. Новый порыв ветерка донёс до Велнара запахи, чем-то неуловимо напоминающие его собственный, и звуки. Слова... Кто-то говорит. Голод гнал на поиски пищи, и маленький дракон не сомневался, что найдёт что-нибудь. Но для этого на покинуть пещеру. Велнар направился к большому проёму в стене, откуда долетали звуки. Правда малыш остановился на полпути и лёг. Для новорожденного этот путь был слишком длинным.

Дракончик лежал в полудрёме, а потому прозвучавшие откуда-то сзади слова заставили его подскочить и обернуться:
- Ну и куда мы собрались с такой поспешностью? Велнар во все глаза смотрел на огромную (для него) драконессу. Она казалась такой... родной.
-Ма... Мама? - дракончик сам не понимал, почему он задал именно этот вопрос. Он оглянулся, подчиняясь какому-то инстинкту, и увидел ещё одного дракона. Длинное тело и очень смущённый вид. Этот дракон также не был Велнару чужим - малыш чувствовал это. А значит...
-Папа? Но не успели большие драконы ответить, как в пещере появилось ещё одно существо. Не на много больше его самого, красного цвета. Молодая драконочка не была Велнару роднёй, она была совсем другой и... пугающей. Он сделал несколько шагов назад, едва не упав.
-Здравствуйте, простите, если нарушаю ваш покой, но я немного заблудилась... Она явно старше меня. И... говорит? да, говорит лучше меня, - мысли были спутанными и непоследовательными. -А кто она?

Поймав взгляд Делиа, Отец-Вода покаянно вздохнул, словно говоря: «прости, я больше так не буду!» и скользнул вперед, к середине пещеры.
- Здравствуй, Делиа, - голос демиурга напоминал тихий шелест ночного прибоя, успокаивающий и чуть смущенный.
Он хотел было добавить что-то еще, но тут позади послышался тихий скрежет, Шторм обернулся и заметил... маленького дракона. Драконессу, если быть точной. Обладательница алой чешуи и растерянной физиономии казалась смущенной, да и не только казалась, о чем яснее ясного говорили ее слова.
- И тебе здравствуй, маленькое дитя, - Отец-Вода посмотрел на дитя Народа с той смесью строгости и любви, что вызывает в детских сердцах уверенность в том, что их защитят от всего на свете. Этот же взгляд достался и маленькому синенькому дракончику, правда, любви в нем было гораздо больше... и обвиняйте, обвиняйте демиурга в предвзятости - это было его дитя. Дитя, которое называло его папой, и за то, чтобы еще раз услышать это слово из уст дракончика, Шторм был готов свернуть горы... правда, останавливала уверенность, что Делиа такое проявление отеческих чувств не оценит. И это еще мягко сказано.
- Приветствую тебя в этом мире, сынок... - самый кончик хвоста демиурга легонько скользнул по спинке сына, подбадривая и успокаивая - а то больно неуверенно синий драконыш выглядел.
Сзади послышался шум, и в пещеру скользнуло новое действующее лицо - еще один дракон. Драконесса, если быть... впрочем, вы это уже слышали. Правда, в отличие от своей сестры, эта дитя Народа была более бойкой, и сразу завела разговор. Шторм склонил голову, подавая знак, что дракончик услышана:
- Да, дитя, я - это я. Здравствуй. А как зовут тебя?..

Кайра мило, но весьма глупо улыбалась обоим демиургам, хотя затем быстро сменила выражение на более серьёзное и… взрослое. Мягко ступая лапками по полу пещеры, она приблизилась к демиургам. Только она хотела открыть рот и сказать что-то ещё, как к ней подскочила сиреневая сестра и с упрёком шепнула: Знаешь, ты бы могла и меня подождать. - красная на мгновение прикрыла веки - весьма схожи с тем, как делают утомлённые взрослые - и также тихо ответила: Прости. Я замечталась и... как ни странно это прозвучит - залеталась. - ответила Алая, улыбнувшись Олфи, хотя на самом деле ей хотелось фыркнуть оттого, что её попрекают "куском хлеба" - куда хочу, туда и лечу. Однако так говорить с родной сестрой, тем более, что она одна единственная более менее заслуживала одобрения и уважения Кайры, было просто верхом невежества и невоспитанности. Какой бы Алая не казалась злюкой, на самом деле просто у неё довольно сложный внутренний мир, чуть ли не с самого рождения - такая уж уродилась. Но грубить она бы себе никогда не позволила, тем более в присутствии демиургов.
Красная посчитала, что такого ответа будет достаточно и снова собралась заговорить, как её опередила сестра: Здравствуй. - это приветствие было адресовано тёмно-синему драконёнку, - Здравствуйте, извиняюсь за вторжение! Но мы с сестрой только недавно на земле, и слегка заблудились. - Молодец, хоть тут догадалась! - Это же вы Мать-Земля? А вы Отец-Вода, верно? Последний вопрос поставил красную в тупик: Отец-Вода? Мать-Земля?? Ну и ну, значит они родичи нашей матери... Это решение загадки пришло на ум драконочке абсолютно спонтанно, но в правильности этой догадки она не сомневалась. Когда Алая таки поняла, кто перед ней, оба демиурга уже успели их оглядеть и ответить: И тебе здравствуй, маленькое дитя. - это Отец-Вода адресовал ей, Кайре, - Да, дитя, я - это я. Здравствуй. А как зовут тебя?.. последний вопрос жутко не понравился Алой, хоть она ничем этого не выдала: Ещё и имя своё подавай... Ну уж нет. Мысленно Кайра уже решила, что доверит своё имя только самым приближённым к ней драконам, а прочие пусть зовут как пожелают.
В таком случае, приветствую вас. Я действительно Мать-Земля. - послышалось шелестящее приветствие второго демиурга. Кайравамори надоело тут сидеть, аки вобла, в рот воды набравши. Она раскрыла крылья и совершила несколько быстрых взмахов. Через пару секунд она зависла в воздухе на уровне глаз Матери-Земли, периодически взмахивая крыльями, чтобы подъёмная сила крыльев не давала ей упасть.
Что ж, рада, что мы нашли именно вас. Нашей матерью является Мать-Воздух. Дети неба приветствуют вас, отдавая дань уважения демиургам, а также сынам и дочерям земли. - говорила драконесса несколько витиевато, но такой стиль ей даже очень понравился, он придавал какую-то интеллигентность голосу, - А это ваш сын? Последнее она сказала, кивнув в сторону тёмно-синего дракончика. Кайра слетела вниз и приземлилась возле этого драконёнка: Привет, рада, что потомство демиургов всё разрастается... Как тебя зовут? Меня можешь звать Алой. Это было сказано с нотками интереса и дружелюбия - Красная не имела желания пугать молодого дракона, но завести дружбу ещё с кем-то, помимо её сиреневой сестры, ей хотелось. Кстати о дружбе... Отец-Вода драконессе конечно был очень интересен - всё-таки первый демиург мужского пола - но чем-то её этот ящер отталкивал. Похоже, что моя стихия уж точно не вода... - пришла к такому выводу Кайра. Пока она сидела и оглядывала тёмно-синего, а также демиургов, как вдруг ей жутко захотелось чихать. В воздухе явно летала пыль, ибо из-за одной такой пылинки, Кайра стала отчаянно задерживать дыхание и закрывать нос лапой - что выглядело довольно смешно. Но таки не смогла удержаться. Вместе со смачным чихом в воздух вырвался целый факел чёрного, обжигающего пламени. Конечно, для демиургов он выглядел всё равно, что пламя свечи, но для драконессы это был внушительных размеров огненный пламень. Красная не сразу смогла прекратить выпускать пламя - всё же практики было маловато, но когда Кайра откашлялась - ибо пространство рядом с ней заволокло густым чёрно-серым дымом - она сразу же извинилась: Простите пожалуйста, это случайно вышло... я ещё не умею контролировать свой огонь должным образом. Во рту до сих пор пекло, а язык вообще казался жаренным. Дым долго не желал улетучиваться, аж глаза у самой красной заслезились. Когда воздух очистился, а сама Кайравамори успела прийти в себя, она как ни в чём не бывало продолжила созерцать окружающую её компанию.

- А могу я сначала узнать ваши имена? - почему-то сразу же насторожилась драконочка. Даже стиль речи сменила. В голове мелькнула мысль что её слова граничат с наглостью, что немного смутило сиреневую. Но тем не менее ничего другого говорить не стала.
А затем "отожгла" её сестра. В прямом и переносном смысле.
Сначала она очень красиво поприветствовала Демиургов, а потом, когда она уже разговаривала с дракончиком представившимся Велнаром вдруг расчихалась чёрным пламенем.
На малыша упало несколько искр и обожгли его мордочку, и он отлетел к лапе матери.
Саму драконочку обдало чёрным пламенем в полной мере. Пусть чешуя у неё была толще чем у Велнара, но полностью избавить от болезненных ощущений не смогла. Сиреневая взвыла и шипя кинулась куда-то в сторону. Дым полностью дезориентировал и заставлял глаза слезится. Спустя мгновение она налетела на чью-то лапу и перевалившись за неё начала кашлять, при этом умудряясь поскуливать от боли.
Кашель был какой-то странный. Если Алая выдыхала чёрное пламя, то из пасти сиреневой вместе с кашлем выходила не сильная волна холодного воздуха, что пусть и немного, но помогало вывести дым из пещеры.
В пещере всё-ёщё было очень трудно разглядеть что-либо дальше собственного носа, но то что она сейчас лежит судя по непостоянному цвету чешую в лапах Отца-Воды успокаивало.
От ожогов чёрного пламени сестры всё тело болело. Олфи потрогала мордочку лапами. При этом и лапы и мордочка жутко болели. Только вот за удивлением эта боль была замечена не сразу.
Драконочка смотрела на свои лапы и не видела их. Сразу навалилась какая-то усталасть, в довесок к боли.
Чт... Что такое?! Что со мной?! - вскочила на все четыре лапы малышка - Ой, как больно...

Мягкий шелест голоса Делиа напоминал о чем-то невообразимо уютном, теплом и родном, и таком надежном, как стены этой пещеры. В голосе Матери-Земли Шторму послышались истинно материнские нотки той, что прощает все. И это заставило его чувствовать себя еще более виноватым, словно он совершал что-то недозволенное и знал, что она все равно его простит, как бы сильно не было его прегрешение. И ни скажет ни слова упрека, просто посмотрит на тебя вот так, и...
Кажется, он снова увлекся. До такой степени, что пропустил момент, когда мог ответить на приветствие словами и успел лишь отрешенно кивнуть, с удивлением наблюдая за реакцией алой малышки. Та, зависнув на уровне головы Делиа, вещала что-то, формой содержания крайне напоминающее речь взрослого... Только вот сочетание подобного тона и размеров дракончика никак не вязались друг с другом, и Шторм с трудом подавил желание тихо рассмеяться - остнавливало его лишь то, что детеныш наверняка на него сильно обидится. Или рассердится, и еще неизвестно, что хуже.
Алая слетела вниз, к синему дракончику, заговорив с ним достаточно дружелюбно для того, чтобы тот, показавшийся демиургу несколько смущенным (впрочем, это наверняка было естественной реакцией - а представьте, что вы впервые в жизни открываете глаза, делаете первые шаги и только-только начинаете знакомиться с миром, а на вас мгновенно сваливается такое вот чудо!), не зажался в ответ. 
Прозвучал вопрос фиолетовой малышки, обращенный к демиургам. Отец-Вода повернул голову к ней и произнес:
- Я - Шторм. А ты... - в конце фразы чувствовался невысказанный вопрос. На самом деле, демиург не нуждался в подобным вопросах, просто этого требовала... вежливость.
И неожиданно красный дракончик... чихнула. Да как! Конечно, будь на ее месте Отец-Огонь, все выглядело бы более внушительно, но и для почти новорожденного дракона подобные результаты по огнепусканию были впечатляющими. Пространство вокруг Алой заволокло дымом, и Шторм машинально подался назад. Не то чтобы он боялся огня... просто эта стихия была для него слишком чужеродной. Вдобавок ко всему огонь обжег и напугал Велнара: тот отшатнулся к лапе Делиа, тряся обожженной мордочкой. Впрочем, на его лице не было написано отвращения или абсолютного ужаса - скорее, что-то, похожее на восхищение.
- Да, конечно, маленькая... - произнес Шторм, возвращаясь на прежнее место. - Я тебя прощаю. - В словах демиурга не было наигранности или нарочитого возвышения себя над другими. Он был естественным. Гармоничным. И он действительно прощал Алую - ведь его сын не злился на нее. А значит, нет нужды быть грозным.