Драконочка зло зашипела. На сестру, на дым и вообще относительно нейтральное настроение опустилось хуже некуда.
- Из-за тебя ,сестра моя, не успела - хрипя, но елейно-издевательским тоном ответила Сиреневая подходя к Алой -  извиняюсь конечно, но думаю что разговор действительно стоит продолжить на свежем воздухе.
Из-за всё того же дыма горло просто раздирало и Олфи снова изошлась в кашле при этом выдавая новые порции холодного воздуха.
Малышка снова села и стала тереть мордочку лапками. Сейчас она уже видела свои лапки, но они стали как будто прозрачные.
Сейчас она вообще была на грани "видимости". Как призрак. Если обойти пещеру беглым взглядом то саму драконочку можно было просто не заметить.
- Знаешь сестра, ты опасна. - в какой-то прострации выговорила малышка, но не как упрёк, скорее звучало как похвала - Очень.
Спёртый воздух пещеры, да и вообще всё произошедшее в данной местности мешали нормально думать. В добавок и ожоги ныли.
Картину дополнил бурчащий живот.
На земле они с Алой провели совсем мало времени, но впечатлений у Сиреневой было уже предостаточно.

Офф: В связи с тем, что Делиа и Шторм просили их пропустить - пишу я.

Только сейчас Велнар заметил, что лапки Сиреневой стали почти прозрачными. Что это значит? Почему они такие? Увы, ответы на эти вопросы он не получил. Тем временем две сестры о чём-то говорили, но дракончик их не слышал. Раздражала боль в обожжённой мордочке. Но вдруг на него накатила слабость, перед глазами всё поплыло, а сам дракончик чуть не упал. Но боль куда-то ушла. Малыш даже не подозревал, что сделал это сам. Ушла - хорошо. А как и почему - вопросы второстепенные. Через несколько минут голова перестала кружиться, а земля под лапами - раскачиваться. Тогда Велнар заметил отсутствие Алой. Правда, вскоре она появилась. И не одна: в когтях драконочка держала птицу. В животе у дракончика заурчало.
-Угощайтесь, - сказала Алая, после чего оторвала кусок мяса и отошла в сторону. Велнар осторожно приблизился к убитой птице и принюхался. Пахло свежей кровью. Он настороженно огляделся, а потом оторвал крыло и отбежал подальше, затаившись где-то в тенистом уголке. Поскольку кусок мяса оказался совсем небольшим, то незапланированный завтрак закончился очень быстро. Правда к мордочке дракончика прилипло несколько перьев, но он этого не заметил. Голод приутих. Дракончик оглядел всех из своего угла, не спеша показываться на глаза.

Шторм мстит, и мстя его страшна
Шторм тихо вздохнул, — словно волны поиграли галькой на каменистом берегу, и прикрыл глаза. Он, не нуждавшийся в таком воздухе, каким его вдыхают подавляющее большинство наземных существ, не имел ничего против того, чтобы оставаться в пещере и дальше, но, похоже, Делиа было неприятно, и демиург посторонился, чтобы пропустить ее и детей вперед, к выходу. По правде говоря, за сегодняшний день он получил слишком много впечатлений, и, несмотря на то, что был податливым, как и вода, составлявшая основу его сущности, чувствовал, что начал уставать. Да и вообще Шторму сейчас хотелось выскользнуть из пещеры, окунуться в ближайший ручей, сливаясь с его водами, и вновь оказаться в темных глубинах моря. Отец-Вода вздохнул еще раз.
Алая дракончик представилась, но не полным своим именем — и Шторм так и не понял, почему она это сделала. Она не доверяет им? Но разве можно не доверять демиургам? Это казалось ему странным. Впрочем, быть может, в мыслях ее не было никакого злого умысла - ведь Кайра была так юна…
«Кайравамори Уар Эле…» - Шторм попробовал имя племянницы на вкус. Оно было каким-то странно-горьким, и напоминало демиургу печальный треск поленьев и сильный ветер, наполненный запахом полыни. Отчего-то стало грустно: что ждет ее впереди? Что ждет их всех впереди, теперь, когда первые из Народа уже стали частью этого мира?..
К Алой подошла другая дитя, но она была не такая, как Кайра, а другая - возможно, потому, что Айедейл наделила ее своими особенностями в большей мере? Олфи было почти не видно, она напоминала туманную завесь, но спустя некоторое время очертания воздушной дочери стали проясняться, и Шторм взял себе на заметку подумать об этом: была ли это естественная реакция или тут кроется что-то иное?
Кайравамори взлетела, что-то заметив, а демиурга охватило какое-то странное чувство. Он переместился ближе к выходу, чтобы видеть, что происходит снаружи, и…
На длинную морду Шторма упали ярко-алые капли птичьей крови, и демиург задрожал. Он и сам не понял, отчего — но почему-то вновь стало очень грустно, голова закружилась, а перед глазами заплясали странные картины: белый снег, кровь, чьи-то следы, распростершийся на земле дракон… Отец-Вода замотал головой, стряхивая кровь, и выскользнул наружу, остановившись у внешней стены пещеры и прижимаясь боком к теплому камню.
— Делиа, — позвал он тихо, но зная, что сестра услышит его. — Делиа, — повторил он снова, каким-то сдавленным голосом. — Скажи мне, я брежу? Мне страшно. Что ждет нас впереди? Правильно ли мы поступаем? Не совершим ли мы в будущем чудовищную ошибку? Я боюсь, Делиа. — Шторм прижался головой к плечу Матери-Земли, закрывая глаза. Присутствие Делиа успокаивало и дарило ощущение незыблемости всего сущего. Но демиург все равно беспокоился. — Ты… что-то почувствовала? Скажи, пожалуйста, прошу тебя… — он и сам не знал, чего просит, но чувствовал, что ответ очень важен — и для него самого, и для Делиа, и… для всего мира.

Драконесса ела долго, со смаком, ей нравился бесподобный вкус тёмной крови, которая обильно стекала по её мордашке. В глазах горел алчный, злобный огонь. Самочка была полностью поглощена поеданием птицы – ничто не дарует столько энергии, как плоть, недавно жившего полной жизнью, существа. Если приглядеться, то можно было даже почувствовать, как драконесса, словно отбирала энергию и жизнь птицы, тем самым становясь, хоть и немного, но всё же сильнее. Кайра решила забирать силу и энергию у других, тем самым убивая возможных конкурентов – других живых существ, а также насыщаясь тем, что эти убитые ей могут даровать.
Велнар и Сиреневая тоже не остались в стороне, они тоже встали на эту тропу, теперь Алая чувствовала к этим двум Драконятам ещё большую близость – да, они пока что не убивали, во они уже замарали себя кровью некогда живого существа. Кайра понравилась эта мысль. Если Велнар был ещё глуп и недалёк, то Сиреневая уже была более сознательной личностью, поэтому Красная решила, что нашла себе соратницу.
Тем временем демиурги о чём-то взволнованно шептались. Причём Мать-Земля была и огорчена и разозлена одновременно, в то время как Шторм был просто расстроен и взволнован.
Драконица потянула носом воздух, заметив, что также делает Мать-Земля, но кроме вожделенного запаха крови и смерти она ничего не почувствовала.
Неожиданно демиург холодно и сердито сказала Алой: Лес растит множество плодов для всех, кто нуждается в пище. Так почему, скажи мне, тебе понадобилось убивать, чтобы насытится? Разве ты не знаешь, что все крылатые создания – такие же дети твоей Матери, как и ты?!
Драконесса не моргнула и глазом, да и совесть её вообще не мучила, а во взгляде появилось что-то нехорошее. Кайравамори стала смотреть демиургу прямо в глаза, в них она прочла боль и ужас. Мать-Землю явно поразило такое поведение драконят. Алая медленно поднялась, съев последний кусок мяса, тем самым демонстрируя, что слова демиурга её ничуть не трогают, а затем холодно, как-то по-взрослому молвила: Мне нравится вкус живой крови. Драконесса посчитала, что такое объяснение сойдёт. Более ничего не прибавив, она вальяжно прошла к драконятам: Ну что, дорогие сородичи, вкусили живой плоти, нравится? Вопрос был поставлен ребром, несколько злорадно. Вообще после этого выкрутаса с охотой и кровью, морда у Кайры стала неестественно хищная и злобная, а в глазах уже плясал маньяческий всепожирающий огонь.
Огонь... Огонь - мой отец... Мне нужно к нему!!! - посетила драконочку мысль. Сестра, я пока что не могу носить что-то тяжелее птицы... поэтому не смогу взять тебя с собой... - медленно проговорила Кайра. Затем, расправив свои "алые паруса", одним резким взмахом крыльев, драконесса поднялась в воздух, прочертила замысловатый зигзаг и остановилась над теми, кто остался возле пещеры. Прощайте. - довольно тихо сказала драконица и стрелой понеслась на поиски отца.
====> На поиски Отца-Огня.

Кайравамори Уар Эле
переход -> в Три Сестры
пересчет опыта

---->Начало игры
Мир.
Он вдруг оказался гораздо больше, чем раньше.
Еще пару часов назад Фальке казалось, что все, существующее вокруг - это Яйцо. Вот и вся вселенная, и ничего больше. Теплое, темное место, в котором так уютно лежалось драконице, когда она еще не осознавала себя.
Собсвтвенно говоря, она и сейчас не была уверена, что в полной мере осознает, кто она и откуда взялась. Ясно было одно: оставаться в Яйце больше было нельзя.
Кроме растущего желания вырваться на свободу, Фалька ощущала, как это ни странно, лишь голод. Хотя в ее пасти еще не побывало ни крохи пищи, отчаянно хотелось что-нибудь пожевать... Она куснула себя за хвост и звучно пискнула. Звук гулко отдался от стенок Яйца.
На время позабыв про голод, Фалька принялась за дело. Яйцо словно уже было готово выпустить ее в мир. Несколько ударов лапами - и оно поддалось, драконица высунулась наружу, рванулась. Покатилась кубарем, не удержавшись на ногах, и влажные крылья распростерлись по полу. Фалька лежала на животе.
Огромная пещера сперва показалась ей пугающей. Снова пискнув, хвостатая принялась медленно отползать обратно в груду яиц, настороженно осматриваясь. Прошло несколько минут, прежде чем она освоилась и азартно закрутила головой, осматриваясь.

Снаружи слышались голоса - полные силы, довольно громкие, хотя совсем не пугающие. Фалька прислушалась, медленно выпрямилась, вытянула шею в направлении звуков. Они отвлекали ее от главного; она рассматривала своды пещеры. Взгляд то и дело цеплялся за мельчайшие трещины, изучая их. Так вот он какой, большой мир.
Темная фигура, на миг заслонившая свет, снова заставила малышку сжаться от неожиданности. Драконица всплеснула крыльями, и они двумя парусами повисли по обе стороны ее тела, цепляясь за другие яйца. Со стороны это выглядело так, будто она защищает, прикрывает остальных от этого огромного чудища, которое вот-вот приблизится к кладке. Но напугала ее не Делиа - в движениях той не было никакой агрессии, весь облик матери буквально дышал спокойствием и безмятежностью... по крайней мере, так показалось Фальке. Просто вдруг оказалось, что мир еще больше - там, за пределами пещеры, еще что-то есть. Оттуда пробивается свет, там кто-то живет. Как странно.
Фалька моргнула и с удивлением обнаружила, что смотреть на маму гораздо удобнее, когда она лежит.
- Здравствуй, мама, - тихо отозвалась малышка, неуклюже подбирая огромные крылья и выбираясь из окружения яиц.
Непослушные длинные отростки! Впервые в жизни драконица заворчала. Крылья никак не хотели складываться. В конце концов она так и оставила их болтаться по сторонам, а сама поспешила к матери, вернее, к одной из ее передних лап.
- У тебя нет крыльев, - вдруг с какой-то жалостью и сочувствием пискнула она.